Хальдеран - стихия Воздуха:

Стихия Огня (имя неизвестно):

Создатель Дрилы Великий Дракон Хассашум:

Дорога добрых  намерений выстлана трупами…

Я подъехал к старому покосившемуся знаку и с трудом разобрал название деревни. «Змеиная Впадина». Поражаюсь крестьянам – богатая деревня, а даже знак новый поставить не могут. Или хотя бы, надпись обновить. Дураки, что с них взять. Допустить от самих себя такой плевок на репутацию деревни.
Въехав в деревню, я покосился на небо. Темнеет. Да и устал я, как собака. Пора уже найти здесь котом драный трактир, наесться и завалиться спать. Последнее полнолуние меня совсем вымотало, чувствую себя, как выжатый лимон, с денек полежавший на солнце. Мимо пробежал мальчишка. Я крикнул:
– Эй, пацан!
– Что, дяденька? – мальчишка подошел поближе, настороженно смотря на меня.
Пришлось свеситься с лошади и тихо спросить (ибо не люблю я, когда проявляют излишнее внимание к моей персоне, что поделаешь, издержки профессии):
– Трактир у вас в деревне есть?
– Есть, дяденька. Вы поезжайте прямо, как раз на него и наткнетесь. С красной крышей и вывеской с петухом.
– Спасибо, - я бросил ему мелкую серебряную монетку. Откуда, интересно, такая щедрость?
Мальчишка поймал монетку, рассмотрел ее, изобразил ртом букву «о». Не я один не ожидал от себя подобной щедрости. Старею что ли? Тем временем мальчишка снова заговорил, на этот раз как-то сбивчиво.
– Если хотите, я вас провожу. А то у нас к вечеру Варт и Нелан напиваются и к чужакам лезут.
– Не надо, я то уеду, и они про меня забудут, а тебе здесь еще жить. Сам разберусь. Вечер уже, беги домой, пока не хватились. А то ведь попадет?
– Ага, - пацан шмыгнул и утер нос рукавом, - Красивый у вас конь, дяденька.
И убежал. Нет, интересно, почему в деревне дети вежливей, чем в городе? Ненавижу города. А особенно Город. И тварь-Шебора, который меня подставил. Сделал оборотнем. Без Реквиема стало совсем одиноко. Я так не узнал, куда делся мой преданный пес. Исчез после очередного полнолуния. Самое страшное, что я ничего не помню. Неужели я порвал единственного друга? Только думаю об этом, как сразу начинает мутить.
Вот и трактир. Как и говорил мальчишка – с красной крышей и вывеской с петухом. Оттуда уже слышались пьяные крики. Похоже, деревенские мужики обладают удивительной способностью напиваться за полчаса. Не рано ли? Не люблю пьяниц. Их почему-то всегда привлекает моя внешность. И начинается… Еле стоящие на ногах идиоты лезут в драку, а потом меня обвиняют, что я кому-нибудь сломал руку. Остается только надеяться, что здесь мужики благоразумней. Хотя вряд ли.
Зайдя в трактир, я первым делом подошел к трактирщику, который что-то кричал замызганной служаночке. Бедняжка сбивалась с ног и то и дело косилась на пьянчуг, сидевших за столами и пытавшихся сцапать ее и посадить к себе на колени. Перепили. Тем временем трактирщик, наконец увидев меня, а также меч на поясе, подскочил и услужливо спросил:
– Что изволит господин?
– Горячей еды, пива и комнату. Найдется?
– Конечно, конечно!
– И еще. Во дворе мой конь, проследи, чтобы его поставили в стоило, и накормили как следует.
– Да, господин. Желаете есть здесь или принести еду в комнату?
– Здесь.
– Садитесь за во-он тот стол, сейчас Ири принесет еду. Ири! Ну где ты там?
Похоже, Ири – это та служанка. Я снял плащ и послушно сел за указанный стол. Облегченно вздохнул. Наконец-то столь желанный мной любимым отдых! Сейчас поем и завалюсь спать. Если вопли пьяных мужиков не помешают. А если помешают – я очень… расстроюсь.
Служанка принесла еду и пиво и я получил возможность рассмотреть ее получше. Сирота. Родители бы не позволили, чтобы их ребенка так мучили. Забитая, запуганная, в заляпанной грязью и жиром платье с длинными рукавами, закрывавшими руки (и я думаю на это есть причины – трактирщик не хочет показывать, что бьет свою… племянницу? Приемную дочь? Подкидыша, в конце концов?). Но ничто не могло скрыть, что девушка была очень красивой. На взгляд ей лет девятнадцать. Хорошая фигурка, светлая кожа, испуганные голубые глаза, пухлые губы, длинные светлые волосы – не сомневаюсь, что все это привлекало здешних мужиков, остановить которых могли лишь скалки и сковородки ревнивых жен. Странно, откуда здесь взялась такая красотка, когда все в деревне сплошь чернявые. Вот это я и решил выяснить, пока девушка не убежала.
– Ты ведь Ири?
Служанка чуть не шарахнулась. Как запущенно. Я чуть не поморщился, но удержался. Это до какой степени надо забить девушку, чтобы она от каждого человека шарахалась? Пусть я и убийца, но никогда не понимал, зачем мучить свою жертву. Это уже не убийство, а садизм. Жаль, что я не пришел сюда в полнолуние и не разнес трактир по бревнышкам. Ири кивнула.
– Да, господин, меня зовут Ири.
– Ты не похожа на здешних жителей, Ири? Откуда ты?
– Я не знаю, господин. Меня подкинули.
– Ему? – я кивнул на трактирщика.
– Да, господин.
– Ири, кляча бесполезная! Что ты там встала?
Девушка вздрогнула и уже собиралась уйти, но я удержал ее за руку (от чего она испуганно вздрогнула), усадил ее на соседний стул и крикнул трактирщику:
– Я не вижу, чтобы кому-то понадобились ее услуги, уважаемый! Мне надо поговорить с ней.
Толстяк мгновенно подскочил ко мне. Почуял наживу, тварь такая! Я, кажется, даже знаю, что он сейчас скажет. И правда:
– Сначала заплатите за… разговор.
На этот раз я позволил себе презрительно поморщиться. Не собираюсь быть особо вежливым с этой скотиной. Но по-другому с девушкой не поговорить и я сунул в лапу трактирщика золотой, хотя он его совершенно не заслужил. Зато лезть не будет, когда не просят. Приемный отец Ири радостно сжал в руке золотой и козлом (что весьма странно для его внушительной комплекции) ускакал обратно. Я тем временем обратился к сжавшейся девушке:
– Не бойся, не съем. Да не нужна ты мне, успокойся!
Она, наконец, перестала трястись, как заяц и с благодарностью посмотрела на меня. Посмотрев мне в глаза, сразу смущенно отвела взгляд и еле слышно сказала:
– Спасибо, господин. Только лучше бы вы уезжали побыстрей. Они напьются и в драку полезут. Они не любят чужаков.
– Почему?
– Они… - девушка проглотила ком в горле, - Чужие часто обращают на меня внимание, а они… они… - она спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала.
– Так, понятно. Не бойся, сегодня они тебя не тронут.
– Господин, они вас…
– Меня они тронуть не посмеют. А если посмеют, то это будут уже их проблемы.
Я принялся за еду. На душе было погано. Я мельком скосил глаза на Ири. Красивая… Может, забрать ее отсюда? Да, будет не просто, знаю. Но… Может, именно она спасет меня от проклятья? Мне она очень понравилась… И если я ей… Сама судьба подарила мне возможность покончить с проклятьем. Надо воспользоваться… И тогда я, наконец, излечусь. От вечной боли в душе, от необходимости каждое полнолуние прятаться в безлюдном месте, боясь, что когда вернется разум, я увижу рядом чье-то растерзанное тело и почувствую вкус крови во рту. Когда-то он мне нравился…
Мысли окончательно запутались и, отхлебнув пива, я как бы ненароком спросил у Ири:
– А ты не хотела уйти отсюда? Начать новую жизнь?
– Куда же мне идти, господин? Да и догонят меня сразу, и побьют.
– Значит, ты хочешь всю жизнь прожить здесь? – возмутился я.
– Я ничего не могу сделать, господин…
– Не надо называть меня господином, Ири. Зови меня… Серый.
– Ладно, го… то есть Серый, - я в первый раз увидел, как она улыбнулась.
Улыбка красила ее еще больше. Как будто в этот замызганный трактир спустилось маленькое солнце. Солнышко… Я вздрогнул, удивившись собственным мыслям. Приехали… Похоже, я все-таки влюбился… Появилась надежда… Я решил раскрыть карты.
– Я хочу забрать тебя отсюда, Ири. Ты согласна поехать со мной?
– С тобой? – ее глаза заблестели, - Да! Куда угодно, только бы подальше отсюда! Но… - она посмотрела по сторонам, - Они меня не отпустят.
– Мне не нужно их разрешение. Я увезу тебя отсюда, и они уж точно не смогут мне помешать.
Она восхищенно посмотрела на меня. Сейчас растаю… И именно в этот момент в трактир зашел еще кто-то. Этот «кто-то» у самой двери гаркнул: «Пива!» и уселся к своим пьянствующим дружкам. Те, в свою очередь поприветствовали его радостными воплями и поднятыми кружками. Мдя… Чем дольше я здесь нахожусь, тем сильнее удивляюсь, как, при таких жителях, у деревни появилась репутация прекрасного места, чтобы остановиться на ночлег. На первый взгляд – приличная деревня, а побудешь в ней чуть подольше, и тошнить начинает…
– Ири, принеси Варту пива! – крик принадлежал трактирщику.
Девушка подскочила и побежала выполнять приказ, напоследок бросив на меня извиняющийся взгляд. Ничего, завтра я увезу ее отсюда. Она больше не будет прислуживать немытым мужикам, которых и людьми-то назвать сложно. С завтрашнего дня она будет делать то, что захочет, а не то, что прикажут. С завтрашнего дня она будет одеваться в самую красивую одежду! Мне хватит денег для того, чтобы она жила безбедно. Ради нее я готов разнести весь этот трактир. И если завтра кто-нибудь начнет мешать нам спокойно уехать, я без всякого сожаления проткну его мечом. И угрызений совести по этому поводу испытывать не буду. Не заслужили. Свиньи…
– Иди сюда! – гаркнул Варт. По-моему, его крик относился к Ири.
И точно. Девушка не успела убежать, мужик притянул ее к себе и усадил на колени. Ири попыталась вырваться, но такого медведя ей точно не одолеть. Остальные заржали, глядя на отчаянно рвущуюся из рук Варта девушку. Мужик нагло поцеловал ее. Девушка билась, как птица в клетке. Хотел я сегодня отдохнуть, но не получится. Я встал и подошел к их столу. Дружки Варта даже не обратили на меня внимания, всецело занятые созерцанием девушки, бьющейся в руках провонявшей навозом скотины. Зря, зря вы не обращаете на меня внимания.
– Отпусти ее, Варт, - тихо, но внятно посоветовал я.
Мужик оторвался от Ири и хмуро посмотрел на меня. Впрочем, мой взгляд был прикован к девушке, по щекам которой бежали дорожки слез. Сво-о-олочь. Варт, скотина ты такая, я тебя урою. Воспользовавшись секундным замешательством мужика, Ири быстро встала и отошла на приличное расстояние от стола, за которым сидели мои «собеседники». Видимо они удивились, что я осмелился не только заговорить с ними, но еще и попросил оставить Ири в покое. Моргнув, Варт пришел в себя и о-очень неприветливо ответил:
– А не пошел бы ты подальше, мил человек? Мы тебя не трогаем, хотя и могли бы, будь хоть благодарен за это. Иди-ка ты лучше к себе в комнату, пока мы не рассердились.
Я с заинтересованным видом склонил голову набок, пристально смотря на Варта. Надо же, он знает слово «благодарность»! Кто-то из приезжих научил? Может, послать его подальше? Или всадить в живот нож? Или арбалетный болт? Такой большой выбор, даже глаза разбегаются. Но чтобы не выглядеть тугодумом, пришлось остановить свои мысли и ответить:
– Увы, вынужден ответить на ваше «вежливое» предложение отказом. Никуда я не пойду, а вот вам посоветую убраться отсюда подальше и не попадаться мне на глаза, пока я не уеду. Мне не хочется вас калечить.
Если они и не поняли первую фразу, то остальные пролили свет на положение вещей. Я не только не испугался, как, я уверен, сделал бы одинокий путник (если он конечно, не маг), так еще и угрожал им. Весьма непривычная для них ситуация, обычно одиночки были тихими, как мышки. И вдруг появляюсь я. Не боюсь, так еще и говорю, что не хочу калечить. Хотя, как раз это было неправдой. Я очень даже хотел их покалечить. А если повезет, то и убить. Тем временем, эти бараны повскакивали со стульев и приготовились к драке. Хорошо, что я заранее снял плащ – не будет мешать. Я принял боевую стойку и вытащил нож в ярд длиной – тот самый, которым я когда-то убил мага. Не оборачиваясь, сказал Ири:
– Ири, возьми мой плащ, мы уходим сейчас.
– Никуда она не пойдет!
Рядом появился трактирщик. И этот нарывается. Ну почему всем сегодня так хочется испытать мое терпение на прочность?! Я забыл – я уже говорил, что эта сволочь не заслужила вежливого обращения или не говорил? По-моему, говорил. А если нет – то говорю сейчас: ЭТА СВОЛОЧЬ НЕ ЗАСЛУЖИЛА ВЕЖЛИВОГО ОБРАЩЕНИЯ. Вот теперь моя душа чиста, ибо я подумал все, что хотел. Осталось это сказать:
– Я не спрашивал тебя, отродье, издевающееся над своей приемной дочерью. Я решил это сам. Понятно? А теперь прочь!
Он не посмел спорить. А Варт с дружками теперь точно знали, что будут со мной драться. Тем хуже для них. Не так просто избить наемного убийцу. Ири послушно побежала за моим плащом, трактирщик побоялся хватать ее, видимо чуял, что меня не так просто скрутить.
Первым на меня бросился… А вот как вы думаете? Правильно – Варт. Фу-у-у… Как же от него воняет вблизи… Это было второй причиной, по которой я уклонился от мужика. Первой причиной был нож, зажатый в руке этой свиньи. Варт пролетел мимо, а я отвернулся от него, решив пока уделить свое драгоценное внимание его дружкам, с дружным ревом бросившихся на меня. Но даже их вопли не смогли заглушить грохот стола, когда на него наткнется и перевернет человек. Хи-хи… Он наткнулся и свернул стол… А я бы себе такого не позволил… Ой, что-то меня понесло…
Додумывая последнюю мысль, я уклонился от одного, подставил подножку другому, отпрыгнул в сторону, чтобы не напороться на нож третьего, дал кулаком в глаз четвертому и ребром ладони по шее пятому. Двое последних на время вышли из игры, но это, как говорится, вопрос времени. Вместо них подскочили еще двое, да и остальные не спали. Надо что-то делать, иначе задавят числом. Разве что… нет, только если совсем прижмет, нечего пугать Ири. Момент еще не наступил…
Вытащить нож, заехать кулаком по пятну лица, возникшего рядом, пригнуться, уклоняясь от ножа, летевшего в лицо и подрезать сухожилие на ногах остолопа, не успевшего подпрыгнуть. Его проблемы. Вопль из глотки мужика, почувствовавшего, что нога ему не подчиняется и хорошо слышное «Бум!» – вторая нога его не удержала. Перекатиться через плечо, всадить и выдернуть нож в так удачно подвернувшуюся спину очередного идиота. Я не воин, я – убийца, и не испытываю угрызений совести, если всаживаю нож в спину врага. Вскочить, вскрыть горло еще кому-то и поспешно отпрыгнуть, дабы не заляпаться кровью.
Крик. Крик девушки. Ее крик. Я оглянулся. Ири схватил Варт. Я, не раздумывая, бросился на него и преодолел разделявшее нас расстояние в один прыжок. Перед глазами была только рожа этого скота, который даже не успел воспользоваться своим оружием (а точнее ножом, которым он совсем недавно резал мясо), потому что мгновенно схлопотал от меня нож в живот. Жмурик закатил глаза и упал, я еле успел выдернуть нож.
В этот момент в трактир вбежало еще шесть человек. Нет, это уже слишком много для меня одного. Не хотел я так делать, а придется. Я шепнул Ири:
– Что бы сейчас не случилось – не бойся. Я не причиню тебе вреда.
Она кивнула. Я достал из сумки бутылек с серебристой жидкостью, рывком вытащил пробку и вылил содержимое в рот. Чуть не грохнулся на пол от сжавшей сердце когтистой лапы. Не ледяной, как в тот памятный день, а прохладной. Почувствовал прокатившуюся по телу волну Силы, сделал кувырок в сторону…
И встал на четыре лапы, уже будучи волком. Огромным, с черно-белой шерстью и длинными клыками. Лишь глаза остались такими же серыми, как и прежде. На этот раз, благодаря пузырьку, вызвавшему искусственное превращение, разум был совершенно чист. Я сделал шаг вперед, по направлению к застывшим от страха мужикам. Теперь дело пойдет проще. Надеюсь.
«Храбрецы» испуганно попятились, кто-то жутко верующий «осенил» меня священным знаком Света, который, по идее, должен изгонять всякую нечисть. Но этот «великий» и «ужасный» знак оказался не способен надрать мне задницу и мужики все также «храбро» убежали. Не будь я волком, усмехнулся бы. Но нельзя терять время, а то вдруг осмелеют. Это они из-за шока такие, пройдет немного времени и они перейдут к активным боевым действиям, я знаю это, ибо встречал такой тип людей не раз и не два. Я обернулся к девушке, боясь увидеть в ее глазах страх или, что еще хуже, презрение. Но если этот страх и появлялся, то уже успел исчезнуть, пока я занимался крайне важным делом – распугиванием всяких идиотов, лезущих под ноги. Но нет, она стояла и благодарно смотрела на меня. Неужели… нашелся… человек… полюбивший… не отвергающий… такого… такого, как я…
Я ткнулся носом в ее руку и приглашающе кивнул головой на свою спину. Такой волчара, как я троих Ири выдержит, и при этом будет  бегать без всяких усилий. Она взобралась на мою спину и, прижавшись к моей спине, обхватила за шею. В другое время я зажмурился бы от удовольствия, а сейчас не до того и я огромными скачками поспешил к выходу. Не забыть бы еще об Упрямце, а то он так и останется в этой неприветливой деревеньке.
Залетев в стоило с Ири на спине, я со всей дури саданул лапой по дверце, за которой стоял Упрямец, развернулся и побежал дальше. Конь умный, сам знает, что делать, мы с ним не раз были в подобных передрягах, когда я, как идиот забывал, что именно в этот день наступает полнолуние. Вот и приходилось, будучи уже наполовину волком, выпускать коня, чтобы потом не остаться без средства передвижения.
Тем временем я огромными скачками несся как можно дальше от деревни. Как бы не пыхтели теперь охотнички, решившие добыть шкуру оборотня, меня им уже не догнать. Раньше надо было соображать… Вековечная Тьма!
Со своими раздумьями я чуть не врезался в охотника (об этом говорили лук за спиной этого парня и охотничий нож). Парень лет двадцати пяти, высокий, кареглазый, ни грамма лишнего жира, одни жилы. И явно не глупый. Мечта всех девушек…. Прям как я несколько лет назад (только у меня глаза были серые)! Охотник, видно, задумался о чем-то своем (нашел время!) и посему не заметил меня, так скромно-скромно, огромными прыжками и почти летящего над землей, приближающегося к нему. Точнее заметил в самый последний момент, когда я резко затормозил перед самым его носом. На меня уставились два больших-больших, каждый размером с блюдце, удивленных глаза. Повисло напряженное молчание – мы молча изучали друг друга. Вдруг охотник отпрыгнул в сторону и выдернул свою охотничью зубочистку. Хотя ладно, насчет зубочистки я, конечно, безбожно вру, у меня самого нож может на пару дюймов длиннее, просто сейчас этот… эта острая штука действительно кажется зубочисткой. Даже смешно.
Мдя… А охотник не так прост, как кажется… Парнишка пружинистым шагом начал обходить меня по кругу, настороженно смотря на меня, с явным намерением прикончить так неожиданно появившегося волка. Нож в его руках так и порхал. Опасный, очень опасный тип. А вот опыта ему не хватает. Я рыкнул. Не хочется его убивать, не до этого. А придется, так просто это чудо меня не отпустит.
Охотник прыгнул. Я встретил его оскаленной пастью и сбил лапой на полпути. Парень улетел в сторону и, как только он завершил свой недолгий полет столкновением с землей-матушкой, я встал над ним, собираясь если не загрызть, то хотя бы еще раз дать лапой, на этот раз по лицу. Острыми когтями, чтобы больше не красовался перед девушками красивым лицом.
И я бы это сделал, если бы молчавшая до этого Ири не сжала мою шею еще крепче. В довершение, она прошептала мне на ухо:
– Прошу тебя, не трогай его. Льер очень хороший, он даже защитить меня пытался, его невзлюбили и поэтому он редко заходит в деревню.
Хм, если это действительно так, то, пожалуй, я его не трону. Не может же среди этого дерьма быть так мало нормальных людей. Я побежал дальше, краем глаза заметив, как Льер подскочил. Но ему меня уже не достать, поэтому парень успел только крикнуть:
– Ири, я найду тебя! Обязательно найду!
Оп-па! А вот это уже интересно. Похоже, я – не единственный поклонник бывшей служанки. Извини, паренек, ты нас вряд ли догонишь. Ну, по крайней мере, я очень на это надеюсь. И никого ты не найдешь. Охотничек… Туда, куда я могу забраться, тебе никогда не попасть – лес не любит людей, зато я в любом лесу свой, меня любое дерево спрячет. А стоит тебе появиться в самой чаще леса… Даже хоронить и оплакивать потом нечего будет… Нда…
Девушка прижалась к моей спине, спрятавшись от веток деревьев. Это они так, приветствуют меня, полезь за нами Льер, они бы хлестали куда яростней. Хотя, мало ли, есть такие люди, которые умеют говорить с лесом… Лучше уж перестраховаться.
Лес, родимый, заступа от охотников, позарившихся на шкуру волкодлака, защити, укрой от глаз, топоров и стрел людских, не позволь людям ранить сына твоего. Прими девушку, как дочь свою, спрячь от людей недобрых…
Вот теперь, пожалуй, все. Если не поможет это – не поможет ничто. Вполне вероятно, что и Льер тут тоже свой, не зря ведь я чувствую в нем скрытую силу.
Лес зашумел, принимая в объятья вернувшегося сына…

– Никуда я не пойду, и прятаться не буду!
– Ири, да пойми ты, я не могу так рисковать твоей жизнью! Я – оборотень!
– Да знаю я! Скажи что-нибудь новое! Я тебя не боюсь!
– Зато я боюсь потерять тебя, и ты это прекрасно знаешь! Я боюсь очнуться и увидеть тебя, с разорванным горлом! Или… то, что от тебя останется…
– Почему именно останки? Ты укусишь меня, и мы будем бегать вместе. Вместе выть на луну. Вместе…
– Нет, Ири! Ни за что! Я не хочу для тебя такой жизни! Поверь, это ужасно!
– Но ты же живешь! Значит, и я смогу!
– Нет, Ири. И еще раз нет. Я не кусаю, я рву. Я хочу превратиться, зная, что с тобой все будет в порядке. Пойми…
Мы в очередной раз спорили. Мое первое полнолуние, во время которого Ири будет рядом, что пугает меня больше всего. И ведь уперлась, то ли не понимает до конца, какая опасность ей грозит, то ли действительно свято верит, что я и в шкуре волка ее не трону. Вот и сижу я на камне, обхватив голову руками, и пытаясь придумать новый аргумент, который точно убедит ее в том, что оставаться со мной ей опасно. А времени осталось совсем немного, уже вечереет. Скоро я превращусь в монстра, точно знаю, что не смогу держать себя под контролем.
Охотники нас так и не нашли, даже Льер. Я приодел Ири, но так и не рассказал о своих чувствах. Любовь оборотня… Что может быть страшнее? Поэтому любимая считает, что я люблю ее, как сестру. И, смею надеяться, даже не догадывается о моих истинных чувствах. Если я не смогу ее уговорить, придется насильно ее прятать, а делать это очень не хочется. Она села рядом и умоляюще посмотрела на меня.
– Я в тебе уверена…
– Зато я в себе не уверен! Ири, прошу тебя, послушай меня, - я взял ее лицо в ладони, чтобы она смотрела на меня, - Оборотничество – это ужасно. Я не хочу для тебя такой жизни…
– Почему?
– Тьма меня задери, потому что я люблю тебя! Я не хочу, чтобы тебя это коснулось. Я боюсь убить тебя своими руками…
Она молчала, не решаясь заговорить. Я встал и ушел в дом. Сам построил, для нее… Неожиданно, кто-то (впрочем, нетрудно догадаться, кто это) тронул меня за плечо. Нет, я точно старею, раньше обязательно почувствовал бы, что кто-то приближается.
– Где мне прятаться?
– Здесь. Закрой дверь и никого не впускай до самого утра. Что бы не случилось, что бы ты не услышала, не открывай дверь.
– Ладно.
Я вышел и побежал как можно дальше от дома. Тьма, так и не спросил, любит ли она меня! Ничего, спрошу утром. Только бы она не открыла дверь…
И тут меня накрыла первая волна. Уши как будто залили воском, сердце сдавила ставшая привычной холодная рука, стало невозможно дышать.
Вторая волна. Я снова получил возможность дышать, холод начал расползаться по всему телу, не давая пошевелиться.
Третья волна. Голову пронзили тысячи раскаленных игл, слух стал феноменально чутким. Я закричал от боли. Начал обрастать шерстью…
И услышал чьи-то легкие шаги. Накатилась новая волна, на этот раз – ужаса. Эти шаги невозможно не узнать. Это Ири. Я поднял голову. Она была совсем близко.
– Нет, беги, прячься!
– Серый!
– БЕГИ!!!
Она повернулась и побежала к дому. Поздно. Слишком поздно. Меня накрыла Последняя Волна. Разум ушел, уступив место звериным инстинктам. Инстинктам хищника…

Я открыл глаза и задышал, как рыба, вытащенная из воды. Утро… Это закончилось… Где Ири?! Неужели…
Она лежала рядом. Мертвая. Горло было порвано и из него на изумрудную траву падали рубины крови. Я провел рукой по лицу и посмотрел на руку. На ней была кровь. Кровь Ири. Я убил ее…
Невозможно описать то отчаяние и отвращение к самому себе. Тишину разрезал мой крик, похожий на вой. Я взял ее на руки и прижал к себе. Как я мог?.. Я убил единственного человека, не испугавшегося меня… Убил человека, которого любил… Это только в сказках оборотень преодолевает свою жуткую сущность ради Великой Любви. А в жизни… А в жизни он безжалостно убивает любимую, потому что не способен перебороть себя…
– Ири!
Я обернулся. В нескольких ярдах от меня стоял Льер. Он нашел нас. Вот кто убьет меня. Смерть, как долго я ждал тебя! Я весь твой! Весь, без остатка!..
Охотник с ненавистью смотрел на меня. Роли сменились. Когда-то молодой маг держал на руках мертвую возлюбленную, убитую моей рукой. Теперь на его месте я. А надо мной стоит человек, готовый отомстить за смерть Ири…
– Ты убил ее!
– Убей меня…
– Ты убил ее!
– Прошу, убей меня, я любил ее…
– Ты – оборотень! Ты не способен любить! Убери от нее свои лапы!
Я покачал головой. Упавшие на глаза волосы закрыли весь обзор, но я и так знал, что сейчас он подошел ко мне и вытащил длинный охотничий нож. Замахнулся. И опустил руку. Я поднял на него глаза.
– Я хотел убить тебя, но теперь вижу – ты уже умер. А если не умер, то нет чести убивать такое животное, как ты. Уходи и дай мне умереть спокойно. Мы любили друг друга. В тот день я шел, чтобы забрать ее. Но появился ты. Я хочу умереть. Рядом с ней.
Он молниеносным движением вскрыл себе горло и упал рядом. Он сказал то же самое, что и маг… Слово в слово… Я опустил Ири на землю, положил мертвого охотника рядом. И коснулся пальцами земли.
– Мать-Земля, я знаю, ты не примешь меня, недостойного покоиться в твоем чреве. Но прими их, чтобы не потревожили их тела дикие звери…Прими влюбленных…
И Земля приняла. Тела Ири и Льера навеки исчезли в теле земли. А я встал и пошел прочь. Неужели, я действительно когда-то любил?.. Если и да, то сейчас эта любовь ушла, уступив место скорби. Я погубил еще двоих влюбленных. Дорога добрых намерений выстлана трупами…

Руно
Спасибо. Кстати, поздравьте меня! Я добила третью часть)

Порой проклятие спасает жизнь и рассудок…
Чтобы ты вновь радовался жизни…

Шаг. Еще шаг. Снова шаг. Ну, в общем, целая куча целая куча таких шагов по ночному лесу в тишине и покое. Вот скоро кончится сия благостная тишина, и вновь болтовня, шум, гам… Эх-х-х…
Я вышел на поляну в лесу. Там горел костер, вокруг которого расположились разные люди. Впрочем, нет, я знаю, что это не люди, это – оборотни. И где-то среди них – моя цель. Пора уже с этим заканчивать. Надоело уже…
– Кто ты? – не дали мне додумать.
Во-о-от, только появляются в моей пустой голове, где даже ветер – редкий гость, умные мысли, как их бесцеремонно прерывают. Но оборотней надо уважать. Я учтиво поклонился и ответил тому, кто задал мне сей «оригинальный» вопрос.
– Меня зовут Серый.
– Серый? Это больше похоже на прозвище, назови свое настоящее имя, чужак.
– Это мое единственное имя, братья.
Последняя фраза произвела фурор среди оборотней. Они заерзали, заоглядывались друг на друга, сверлили меня взглядами. Кто-то шепнул:
– Одиночка!
«Одиночка»? Что-то де меня не доходит смысл происходящего. Ну да, один я к ним приперся, но, кажется, это слово имеет здесь несколько иное значение. Видя мое замешательство, один из оборотней, отмеченный знаком вожака, пояснил:
– Ты – оборотень, но не принадлежишь ни к одной из наших стай?
– Да, - последовал мой короткий ответ.
Все с вами понятно, братцы. И сестры – женщин здесь тоже было предостаточно. Кровь оборотней придавала им особый шарм и очарование. Я, будучи весьма и весьма привлекательным, удостоился нескольких заинтересованных взглядов. В этот момент заговорил тот, кто первым поприветствовал меня:
– Судьбы привела тебя сюда, дабы ты присоединился к одной из наших стай. Так выбери же тех, с кем ты будешь делить кров и пищу. Стая Воздуха, Стая Земли, Стая Огня или Стая Воды!
У-у-у… Сколько пафоса… А ведь у меня была надежда, что оборотни хоть чем-то отличаются от обычных людей. Жаль, очень жаль… Впрочем, о чем жалеть? Я здесь надолго не задержусь, сделаю дело и умотаю подальше. Ну что ж… Что бы выбрать?
– Пожалуй, я выберу Землю.
Некоторые дамочки искренне огорчились. Зато другие, наоборот, оживились. Охотницы, блин! Хотя… Я поймал несколько радостных взглядов и улыбнулся их очаровательным обладательницам.
Предлагавший мне выбор немного скис, а вот пояснявший мне, непутевому болвану, кто такие Одиночки, довольно залыбился, встал, подошел ко мне и протянул руку.
– Добро пожаловать в Стаю Земли, Серый. Я вожак этой стаи. Зови меня Блейк.
– Очень приятно, - я пожал руку своему вожаку.
Тьфу! Не люблю разных там старейшин и прочих вождей народа. Не привык никому подчиняться, а тут… придется… Тем временем я вместе с Блейком сел к представителям Стаи Земли. Мой взгляд наткнулся на некую рыжеволосую девушку, рядом с которой сел вожак. Хм… А она прямо красавица! И она – ай-ай-ай! – даже не посмотрела в мою сторону. Надо будет при случае исправить сие досадное упущение…
Похоже, я попал на совет стай. Или что-то вроде того. Они решали какие-то дела и вопросы, а я откровенно скучал, ожидая, когда вся эта тягомотина кончится. Рано расслабился, дурак! Тебе еще надо найти свою цель, устранить ее и убежать от кучи разъяренных волкодлаков! А это ох как непросто!
Рыжеволосая девушка тем временем со скучающим временем осматривала присутствующих. Вопросительно посмотрела на вожаков. Кажется, в ее очаровательной головке созрела новая мысль. Она поднялась с бревна.
– Руф, ты куда?
– Я? Отсюда подальше! – крикнула она так, чтобы точно все услышали.
– Милочка, за такие слова можно поплатиться жизнью, - раздался женский голос.
– Запомни, я всегда умираю последней.
Рыжеволосая выдала оскал, заменивший ей улыбку. Ее взгляд упал на меня, на миг наши глаза встретились. Спустя долю секунды, она отвернулась, буркнув что-то вроде: «Еще один оборотень, дар которого пропадет бесследно», превратилась в белую волчицу и кинулась прочь от костра. Да, какие-то у них напряженные отношения… Все-таки вместе в одной лодке, против людей.
Оборотни проводили ее не очень довольными взглядами. Мне кажется, или девушка действительно зарвалась? И это показывает, как опасно не уважать мнение большинства. Хотя, как говорится, чья бы корова мычала… Но речь сейчас не обо мне! Как нехорошо не уважать вожаков и их, каюсь, весьма скучные дела. А ведь для пользы стаи…
Но волчица убежала и все вновь принялись обсуждать всякую… белиберду. Ужас… Надо было прийти чуточку попозже… Впрочем, зря я тут принимаю вид мученика – через полчаса мучение кончилось. Все начали расходиться… Оп-па! А мне что делать? Вряд ли вожак будет столь добр, что пригласит меня к себе докоротать остаток ночи. Тем более, что я все равно вежливо откажусь. А, ладно, скоро утро, перебьюсь без сна, только надо будет чем-нибудь себя занять, потому что спать все равно хочется.
Я встал, расправил затекшие от долгого сиденья ноги. Привык делать дело быстро, привык двигаться… И страдать… Молча. Но сидеть и подолгу обсуждать что-то… Ну не мое это, не мое! И все тут! Ладно, закрыли тему.
Мдя… Не думал, что в такой глуши волкодлаки так хорошо развиты. В интеллектуальном плане. Вот заведу себе здесь хорошего знакомого… и буду изучать психологию тупиковой ветви человечества… Да-да, я знаю – я и сам такой! И вот не стыжусь этого!.. Ладно, будем мечтать дальше. Напишу книгу по психологии оборотней. Особенно о женщинах-оборотнях. Они показались мне… очень… привлекательными… весьма… Например, во-он та блондинка очень даже ничего… Или та брюнетка… Тьфу! «Брюнетка» повернулась ко мне лицом и оказалась брюнетом. А вот его глаза и походка вызывают у меня смутные опасения. Пока смутные. Похоже, среди оборотней тоже есть… Ой, мама. Брюнет пошел ко мне.
Я в панике. Делаю вид, что не замечаю приветливой (жуть!) улыбки брюнета, разворачиваюсь к нему спиной и быстрым шагом ухожу. Но не тут-то было.
– Эй, новичок!
Нервно икаю. Надо проявить уважение (Какое, во тьму, уважение?! Будь моя воля, я бы драпал отсюда со всех ног!) и я проявляю – оборачиваюсь.
– Да?
Он окинул меня оценивающим взглядом. Сказать, что я в панике – значит, не сказать ничего. И чего он ко мне прилип?! И так неплохо жилось! Без всяких… кхм… ну, кто догадливый, поймет.
– Давай знакомиться. Сенар.
– Очень приятно, - бессовестно вру, - Серый.
Тьма и тысяча демонов! Что делать? Но меня спасли.
– Э-э-э… Сенар, ну что ты к парню прицепился?
Я обернулся на явно женский (счастье!) голос и увидел ту самую рыжеволосую особу. Только вот на сей раз она (мать моя!) была одета в… платье. Мдя… Похоже, Сенар задавался тем же вопросом, что и я, только он не стал тактично молчать. В отличие от меня – такого скромного и доброго.
– А что ты в платье-то? – надо сказать, его голос звучал довольно озадаченно.
– Ха! Ты же меня знаешь! – весело ответила девушка.
И тут же в голову молотом ударили чужие мысли. Не зашипел ваш покорный слуга только потому что не хотел привлекать столь ненужное мне внимание Сенара.
«Серый, это я, не пугайся. Я могу отвлечь его на время, иначе ты не вырвешься из его когтистых лап»
«Понял, спасибо» -  я нашел в себе силы ответить и по-быстрому ретировался в лес.
Пронесло! Я радостно бежал сам не знаю куда. Слава богам, вырвался! В итоге не заметил древесный корень, запнулся и пропахал носом землю. Тьма и тысяча демонов! Но я все равно счастлив. А это весьма редкое для меня душевное состояние. А так как отбежал я не очень далеко, а слух у меня хороший…
– Сенар, тебя Фири ждет…
И звук поцелуя. Так, я ошибся, что ли? Что у него все-таки с ориентацией?
– Сенар, не наглей! А то расскажу, что ты мальчиками увлекаешься!
Видимо, оборотень успокоился, по крайней мере, уходил с поляны лишь один человек. А девушка, кажется, легла на землю и смотрит на звездное небо. Так, а почему я все-то нюхаю носом землю? Непорядок… Переворачиваюсь на спину и тоже впериваюсь взглядом в землю. Этот Сенар – действительно гомосексуалист. Мои опасения оказались совсем не бесплодными.
Ай! А она не могла найти другой способ, чтобы что-то сказать? Теперь не Руф, а мне, мне расплачиваться за этот «разговор» мигренью! Впрочем, вскоре раздражение (видимо, нервное) сменилось благодарностью. Вспомнил угрозу девушки. И заржал. Да, запоздалая у меня реакция… Зато потом хохочу до слез. А уж когда закололо в боку, пришлось, задыхаясь от смеха, встать и потащиться дальше в лес.
Вой. Это Руф, точно знаю. Я поморщился, как от зубной боли и прибавил шагу, дабы побыстрее уйти. Что поделаешь, вот такая у меня нелюбовь к себе подобным. И к людям тоже. Я вообще не питаю любви к разного рода разумным сущетвам.
Тьма! Еще один корень. На этот раз я, конечно, не хлопнулся на землю. Прогресс. Зато отбил ногу. Чужой лес… Другой, не родной. Надо что-то сделать, чтобы он меня принял…
А все-таки было бы неплохо написать книгу…

Продрых я на земляничной полянке. За отсутствием земляники по причине начала зимы, появилась мысль: «А чем бы позавтракать?» Десять минут перерывания сумки тоже ни к чему не привели. Кроме ма-а-аленького кусочка вяленого мяса.
– Мдя…
Не густо, конечно, но выбирать не приходится. Через секунду кусочек исчез в моем недовольно бурчащем желудке. Правда, это не очень помогло, бурчание только стало еще громче. Ничего, перетерпим, не смертельно. Так, а где-то у меня была трубочка… и гашиш. Ага! Из моей сумки явился бумажный пакетик с сушеной травкой и трубочка. Травку в трубку, запалить… И раз уж меня не берет эта гадость, то просто сидеть, курить и вдыхать пары. Может на этот раз подействует?
Докатился… Когда-то великий и ужасный Серый был за здоровый образ жизни. А теперь вот сидит и курит гашиш. Даже противно. Хотя… эта дрянь все равно на меня не действует. То ли побочный эффект, то ли дар проклятья. Наркотики и выпивка не берут. Хоть сколько я пей и кури – не будет абсолютно ни-че-го. И не знаю – злиться или радоваться? Будем чередовать, значит.
А я… сижу… Сижу… Курю… Вы не пугайтесь, это я так… дурью маюсь. Ибо заняться мне все равно нечем и поболтать не с кем. Маюсь дурью… Кто-нибудь, поговорите со мной! Вы же не хотите, чтобы такой красавчик, как я трагически погиб от скуки? Не хотите, я уверен. Вот и я не хочу.
Вдруг на поляне появилась белая волчица. Пробежала пару метров и остановилась. Превратилась в девушку. Это оказалась Руф. Она что-то искала и на меня не обратила ни малейшего внимания. Это не могло меня не расстроить и мне пришлось подать голос.
– Миледи, конопля уже засохла, но я могу предложить Вам отличный гашиш!
Вот такой я идиот. Ну не про погоду же говорить? И пришлось ляпнуть такую дурость о наркоте. Девушка резко обернулась ко мне. Над чем же она так задумалась? Сейчас либо разговорим и все узнаем, либо просто поболтаем и я развеюсь.
– Как же Вас все-таки зовут, Серый?
– Так и зовут – Серый. А Вы – Руфина?
– Откуда Вы знаете мое имя?
– Слышал на собрании. Очень рад знакомству с Вами.
Девушка фыркнула. По-моему, я ей не очень понравился. Ничего, это – дело поправимое. Я наклонился к промерзшей земле и театральным жестом провел над ней рукой. За пару секунд на этом месте выросла шикарная красная роза. Умею, когда захочу. Я осторожно срезал ее кинжалом и галантно протянул Руфине, стараясь удержать улыбку.
– Примите ее в знак нашего с Вами знакомства и дружбы.
Девушка была приятно удивлена. Она не могла не принять такой подарок (это я себе льщу). Протянула руку… за которую была схвачена мной. В ее глазах мигнуло удивление. Я, как порядочная сволочь, притянул ее к себе и поцеловал в губы. Отлично! Через пару секунд, пока она не очнулась и не врезала мне, отпустил и сделал пару шагов назад, уже не скрывая дразнящую улыбку. Хорошо начался день!
Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых высшая степень удивления очень быстро сменилась на пока что легкую ненависть (это я тоже себе льщу, если кто не понял). В это же время она явно о чем-то лихорадочно думала. Надеюсь, не о том, как дать мне в глаз. Хотя, эту задумку еще надо уметь воплотить в жизнь. А у нее это точно не получится. Вопреки моим ожиданиям, ответила она не криком, а холодно-спокойным голосом.
– Как мне это понимать?
– Как хотите, миледи. И не говорите, что Вам не понравилось, – я позволил себе еще одну маленькую дерзость.
За которую снова не был наказан рукоприкладством. Точнее, ногтеприкладством. Даже странно…
– Зачем ты это сделал?
Ммм, это когда я окончательно потерял слух или память? Что-то не припомню, когда мы перешли на «ты». Или это было не обоюдное решение? Ага, односторонний разрыв официальных отношений и переход на неофициальный стиль в разговоре. Мило, очень мило… Я даже тронут… Аж прослежусь сейчас…
– Я беру от жизни то, что захочу, и никто мне не указ. К тому же… - я выдержал театральную паузу, - я большой ценитель красоты. Подчеркиваю – женской. Бедные невинные жертвы моего внимания… И бедный несчастный я, вытерпевший столько пощечин… - последнее было выцеплено мною из воспоминаний и сказано с явной иронией.
Я шлепнулся обратно на камень, размышляя, как же дальше пойдет наш разговор. Зато реакция Руфины… Вот это – норов.
– Бедный ты? – похоже, она начала злиться, – Я искренне жалею их, не тебя. Я помню их страх. Скольких невинных людей я убила…
Это вызвало у меня дикий хохот. Бедняжка, как же ты?.. Сколько же ты пережила, страдалица разнесчастная?.. На камне я попросту не удержался, грохнулся и продолжил ржать на земле в лежачем положении. Во картинка! Только представьте – сидел, сидел себе парень, спокойно, молча, не проявляя признаков буйства и вдруг – раз! – и начинает хохотать. Бедненькая деточка!..
Окончился приступ благодаря тому самому камню. Хрясь! Бл… Короче, как же мне больно! Вы когда-нибудь бились башкой о камень со всей дури? Нет? Значит, и не поймете меня в этой ситуации! Встреча моей головы с камнем была ознаменована кучей нецензурных выражений, произнесенных мной вслух. Впрочем, их могло быть и больше, если бы я не вспомнил, что нахожусь в присутствии дамы. Поток «интересных» словечек мгновенно прекратился и я, опершись рукой об этот долбаный камень, сел. Осторожно прикоснулся рукой к макушке. На ней, как и следовало ожидать, была моя кровь. На камне, кстати, тоже несколько красных пятен.
– Ну что, посмеялся? – с иронией в голосе спросила Руфина, все это время наблюдавшая за мной.
– Да… - мой голос сейчас больше всего напоминал шипение.
Я поднял глаза на девушку. В ее глазах проскользнуло что-то вроде жалости. О, вот это отлично! Я, чуть-чуть пошатываясь, сел на камушек.
– Ты не могла бы мне помочь?
– Да? – она сделала несколько шагов по направлению ко мне.
– Там, в сумке темно-зеленая баночка. У меня руки малость дрожат, не могла бы ты… ну ты поняла.
Руфина кивнула, подняла мою сумку и принялась энергично в ней рыться. Я тем временем, прикрыв глаза, еще раз осторожно коснулся макушки. Угораздило же… Дурак ты, Серый… А еще ловким себя называл… А Руф, хихикнув, вдруг задала вопрос:
– А как же регенерация?
– Да пошла она… во тьму!
С регенерацией у меня последнее время творилось демон знает что. Ничего само собой не получалось вылечить. Абсолютно. Свинство какое-то. Прямо не знаю, что и делать. Точнее нет, знаю, но на одной мази далеко не ускачешь. Девушка хмыкнула. Она как раз нашла ту самую нужную мне баночку, отвинтила крышку, сунула в пахучую мазь тонкие пальцы и принялась старательно намазюкивать мне макушку. Хорошо хоть язык от усердия не высунула. Ладно, это я так… Старческое брюзжание… А на самом деле я сидел и, зажмурив глаза, тихо млел. Вот только длилось это недолго…
Из кустов пробкой вылетел… Блейк, сверлящий меня ненавистным взглядом. Кажется, я знаю, в чем тут дело. Вожак боится, что я уведу его подружку. Да вы что, дяденька? Чтобы я, такой послушный и правильный, и увел у кого-то девушку? Вы меня с кем-то путаете! Я ведь такой… ох, какой я нехороший! Аж мурашки бегут от гордости! Правильно делаешь, что боишься меня. Меня надо бояться… Что-то меня уже по кругу понесло…
О-о-о… Кажется, Блейк жаждет моей крови… А интересно, сколько он успел увидеть, раз такой… недружелюбный. Скорее всего, видел и поцелуй. Я постарался удержать улыбку и сделать вид, что мне очень-очень стыдно за содеянное мной. С собственным вожаком ссориться нельзя. По крайней мере, какое-то время.
Пришлось встать. Руфина сунула мне в руку банку и подбежала к Блейку. Что-то зашептала ему на ухо. На сей раз любопытство не пожелало просыпаться, дабы заставить меня «навострить уши». Ну и ладно. Подумаешь…
Кажется, оборотню расхотелось драться. Или он решил отложить разборки на потом. По крайней мере, я был забыт и брошен, а Руфина и Блейк… У-у-у… Ребята, а вас не смущает, что тут нахожусь я? Вот… блин… ну вы даете! На виду у всех… ну, хотя бы, просто целуются. И на том, как говорится, спасибо. Впрочем, через пару секунд оборотни отлипли друг от друга и, не глядя на меня, ушли… куда-то. Скорее всего, домой. Ну и ладно. Где там была моя трубочка?..
Меня последнее время одолевают мысли о странности и похожести последних заказов. Уже четыре раза подряд моими жертвами были рыжеволосые девушки примерно одного возраста. Странно, не находите? Да и заказчики какие-то… окутанные тайной. Ох, не нравится мне это! То же самое чутье, которое пыталось предупредить меня об опасности Того заказа. И я, как и в прошлый раз, гонюсь за гонораром. Жадничаю, одним словом. Хотя денег у меня достаточно. И все время чего-то не хватает, все время я лезу на рожон… Ради чего? Ради денег. А что есть деньги? Метал, не имеющий в себе никакой духовной ценности. Даже глядеть на них уже тошно. Но мы вновь и вновь теряем здоровье и нервы, зарабатывая это проклятье всех разумных существ. Но вернемся к заказам. Почему, почему у них один и тот же конец? Красивая рыжеволосая девушка смотрит на меня каким-то детским обиженным взглядом. Зажимая кровоточащую рану. И после каждого убийства еще целый день ощущение какой-то мерзости. Как будто я по уши был… не то что в фекалиях, а среди копошащихся полураздавленных насекомых. Противно чуть ли не до рвоты. Что делать? Почему для выполнения какой-то работы используюсь я один? Почему не нанимают разных убийц? Та же история, что и с ментальным щитом мага, через который мог пробиться лишь я? Фигня какая-то получается… Нет, ну почему во всякой дряни купают именно меня?!..

Руфина пришла к вечеру, чтобы… извиниться?
– Прости за произошедшее. Блейк и я… Мы любим друг друга и хотим пожениться…
На душе стало гадко. Вот не знаю, почему, но это так. Любят… Меня лишили этого… Я сам лишил себя счастья и душевного покоя…
– Я ни в чем не виню вас. Винить надо меня. И… желаю вам счастья… – выдавил я из себя. С трудом.
В груди нарастало что-то жуткое. И с шипами, безжалостно ранящими душу. Пришлось сползти с камня и лечь на землю. Прижаться к ней спиной, почувствовать тепло. Глаза защипало. Что это еще за?!.. Глаза я тоже закрыл. Тряпка, ты успокой себя! Девушка рядом! А ты при ней… Идиот… Было недостаточно темно для того, чтобы не заметить, как мне в ухо скатилась одинокая слеза. Придурок! Совсем раскис! Ну ты же убийца! Какие слезы могут быть у такого, как ты?!
Несмотря ни на что, я все еще слышал, что происходит рядом со мной. Руфина села рядом со мной, какое-то время не решаясь заговорить.
– Что с тобой? – ее голос был обеспокоенным.
Ну естественно! Что бы подумали вы, увидев, что двадцатисемилетний парень ни с того, ни с сего начинает… вести себя неадекватно. Я не стал открывать глаза. Вместо этого задал такой простой, и в то же время, такой сложный в моем случае, вопрос:
– Как ты думаешь, сколько мне лет?
Девушка задумалась. Она явно была озадачена таким поворотом событий.
– Двадцать два? – нерешительно спросила она.
Если бы не было так… плохо, я бы усмехнулся. Другого ответа и нельзя было ожидать. Я действительно выглядел примерно на двадцать два года. Столько мне было, когда я убил мага и девушку. С тех пор в моей внешности не изменилось ничего, кроме волос, ставших крайне заметными. Вот где вы видели парня с длинными монохромными (это словосочетание каждый раз вызывало у меня приступ смеха) волосами?
– Двадцать семь. Удивлена? Я выгляжу так уже пять лет. Уже пять лет я проклят. У меня отобрали самое дорогое в жизни – любовь. Я был, хотя почему был, я все еще – наемный убийца. Раньше у меня не было «никаких моральных устоев и правил», а теперь я дал клятву не убивать влюбленных. Я всем говорил, что меня просто когда-то покусала шайка пьяных в стельку оборотней, предложивших мне весьма интересный выбор: либо я ночую в одном стоге сена с их вожаком, либо они меня искусают. И что я, якобы, выбрал меньшее из двух зол. А на самом деле меня прокляли. Я стал оборотнем. Я лишен любви. Я просто недостоин этого светлого чувства. Я даже не могу забыться – ты видела, что меня не берет гашиш.
Руфина слушала, не перебивая. Она умела слушать. А это иногда важнее, чем умение говорить. Она молчала. Когда кому-то изливаешь душу, должно становиться легче. А мне стало совсем хреново. Появилась мыслишка разбить голову о ближайший камень и сдохнуть наконец. Нет, ну зачем, зачем мне понадобилось вешать свои проблемы на другого человека?! Ей, что, своих не хватает?! Я встал. Глаза пришлось открыть. Готов поспорить, что они у меня красные, как будто я целый день пялился в окно дома своей жертвы, ожидая, когда она появится.
– И зачем я все это говорил? – вопрос был риторический. – Я пойду, наверное, передай… Блейку, что я прошу у него прощения за сей… досадный инцидент. Хотя, нет, ничего ему не говори, пусть он лучше удавит меня. И… прости меня. Останемся друзьями?
Надо же, даже в самые ужасные моменты своей жизни я не теряю чувства юмора. Нет, Серый, ты точно с катушек съехал.
Руфина тоже поднялась, с жалостью глядя на меня. Вот, дорогой мой оборотень, большего, чем жалость ты не достоин!
– Конечно, мы будем друзьями… – тихо сказала она.
Подошла совсем близко… и обняла меня, осторожно прикоснувшись губами к щеке. Легко, воздушно… Но в то же время поцелуй Руф обжег пламенем Пекла. Такого огня не было никогда, хотя в поцелуях я, не стану скрывать, поднаторел. Так меня могла бы пожалеть только родная сестра. Если бы она была. Сестричка… Я тоже обнял девушку, осторожно прижимая ее к себе. Никогда, ни за что, я тебя не обижу! И другим в обиду не дам!
Через пару секунд мои мысли сменились в худшую сторону. А точнее: Не найду я никогда эту треклятую Любовь! Мне не суждено получить такое счастье! Я отстранился от Руфины, с горечью в голосе сказав:
– Иди к Блейку. Ты должна быть с ним.
И отвернулся. Плюхнулся на землю около своей сумки и принялся наводить в ней порядок. Хотя это и не требовалось – порядок в ней всегда был идеальный. Вот я посмотрю, как вы будете искать нужный пузырек, когда времени на это совсем нет… Я отвернулся от девушки, чуть ли не уткнувшись носом в сумку. Чтобы она не увидела, как мои глаза стали невидящими озерами боли.
Руфина за спиной горько вздохнула. И еле слышно прошептала:
– Братишка…
Всплеск энергии – она превратилась в волчицу. Легкие шаги за спиной… Вскоре стихли и они.
Она ушла. Я наконец-то остался один. Больше не надо было сдерживаться и в тишине вечера раздался мой крик. Это был крик отчаяния, крик безысходности, крик тоски, крик боли, крик злобы. Было трудно дышать и хотелось разорвать грудную клетку, чтобы дышать стало хоть немного легче. Или чтобы больше не дышать…
Рука наткнулась на маленькую темно-зеленую баночку. Ту самую, мазью из которой мне смазывала голову Руфина. Я изо всех сил сжал ее в руке, мечтая, чтобы крепкое стекло сломалось и его осколки иссекли мне пальцы. Стекло не лопнуло. С утробным рычанием я запустил ее в камень. Десятки мелких осколков роем разлетелись в разные стороны… но ни один из них не задел меня. На камне осталось лишь пятно, раньше бывшее мазью.
Я встал, повесил сумку на плечо и ушел в лес. Реквием, мальчик мой, как мне тебя не хватает! Как я мог когда-то на тебя сердиться? Ты остался самым светлым воспоминанием в моей памяти. Помнишь, когда ты был маленьким щенком…

Похоже, я буду сталкиваться с Руф каждый день. Ночью оборотням (а точнее, Блейку и Руфине) взбрело в голову погулять в лесу. Каково же было мое удивление, когда из-за кустов преспокойно вышла уже знакомая мне белая волчица. Увидев меня, она остановилась, как вкопанная. Мне оставалось лишь махнуть рукой и пойти в другую сторону. Всплеск – она стала человеком и пошла следом за мной.
– Ты в порядке?
– Честно? – с усмешкой спросил я. – Ужасно. Но это уже привычно. Ты как здесь оказалась?
– С Блейком… – осторожно сказала она. И добавила, – Мир жесток. Однажды ты поймешь, что тебе никто не поможет. Я к тому, что…
Что она сказала дальше, я не услышал. Услышав эту фразу я будто натолкнулся на каменную стену. Сердце сжалось. Я с ужасом осознал, что Руфина – та, которую я должен был убить. Как?! Почему она?! За что?! Как будто пелена упала с глаз – те девушки, которых я убивал, были не просто похожи, они все были, как капли дождя. Один рост, одни глаза. Но такие разные характеры… И все они были, как возлюбленная мага.
Я достал нож и изо всей силы сжал рукоять. Рука дрожала. Когда же это было в последний раз? Как же давно во мне не дрожало ничего во время убийства. Ни жалости, ни злобы. Профессионал в своем деле. Меня давно боятся и уважают.
Мгновение… Я упал на колени перед девушкой и низко опустил голову не в силах поднять на нее глаза. На ту, кого поклялся, пусть и мысленно, но все-таки поклялся защищать. Поднял обе руки и протянул Руф лежащий на них нож.
– Я пришел сюда, чтобы убить тебя. Но я не могу. Значит, ты должна убить меня. Я больше не могу и не хочу так жить.
Она взяла нож и зашла со спины. Я чувствовал, что она улыбается. Она приложила холодную сталь ножа к моему горлу. Я приготовился почувствовать, как нож разорвет сонную артерию…
Глухой стук. Это мой нож воткнулся в дерево напротив. И насмешливый шепот у моего уха:
– Ты думал, что я убью тебя? – она хмыкнула и через мгновение ужа склонилась надо мной. В нескольких дюймах от моих губ. Взяла меня за подбородок и подняла голову так, чтобы я не мог отвести взгляд, – Я тебя не убью. И не обижу.
И отпустила. В голове бочкой пороха взорвалась мысль: «Побрезговала!» Она не стала меня убивать, потому что убивать жалкое животное… Слишком много чести самому животному! А вслух ответил:
– Бояться смерти от твоей руки для меня величайшая глупость. Этому я должен радоваться, как узник – лучу солнца. Я ведь животное, не правда ли?
Закрыл глаза, все так же стоя перед ней на коленях. В голове было пусто – никаких желаний и страхов, полнейшая апатия. Это нарушил властный голос девушки.
– Вставай! Не люблю, когда передо мной стоят на коленях.
Она вновь хмыкнула и встала. Апатия снова вернулась, пока я не почувствовал ее напряжение. И ощущение движения где-то совсем близко.
– Надо уходить, живо! Надо еще найти Блейка…
Я резко поднял голову и прислушался. И принюхался, что могло бы показаться странным. Ничего не слышно и не видно. И в воздухе ничего не чувствовалось. Кроме запаха хвои. Стоять! Какая хвоя?! Это в лиственном лесу хвоя?! Все встало на свои места, заставив меня подскочить. Тьма, как же не вовремя… С этим человеком нельзя полагаться на обычные чувства… Я закрыл глаза, становясь частью леса. И меня чуть не снесла с ног волна ярости и раздражения. Лес разозлился, его раздражал пришедший сюда человек. Хотя… пришедший перестал быть человеком… Это был демон. Очень сильный демон. И он пришел а Руфиной.
И подошел к девушке и закрыл ее собой. Мало ли, вдруг Заказчик решит не трогать свои демонические способности и просто убрать ее стрелой, болтом или метательным ножом. Мой взгляд ощупывал лес, пытаясь увидеть демона.
– Стой за мной, Руф.
Ее реакция меня удивила. И немного разозлила.
– Уйди! Я должна найти Блейка, и мне плевать на каких-то людешек, которые бродят по лесу!
И она решительно пошла в обратную – слава богам! – сторону от того места, где предположительно находился Заказчик. Но все равно, идиотка! Вот она – ваша Любовь! Вы ослеплены ей! Умирать ради другого – вот что называется Любовью!
Но мне оставалось только рычать и тащиться следом за Руф. И идти так, чтобы демону не было ее видно. Заодно взять в руку арбалет, настороженно оглядываясь по сторонам и прощупывая лес шестым чувством.
Он был рядом.
– Хватит идти за спиной! – похоже, у девушки тоже сдавали нервы. Она еле слышно прошептала: – Блейк, это ты?..
И я почувствовал. Силу, идущую откуда-то в Руфину. Ей больно, я знаю.
Девушка заплакала. Слезы не останавливались. Они текли и текли, оставляя после себя кровавые дорожки. Вместе с этим Руф что-то шептала. Времени прислушиваться не было. Девушка медленно, словно нехотя закрывала глаза. Глаза закрылись, а слезы все продолжали идти.
Сил смотреть и молчать больше не было и я гаркнул:
– Рен-ан! Ты трус! Вместо того, чтобы выйти из тени, ты прячешься! Испугался наемного убийцу-оборотня?
Других способов заставить демона показаться я не знал. Но вокруг было по прежнему тихо, только Руфина плакала кровавыми слезами и я ничем не мог ей помочь. Ведь это ее битва. В этом я ей не помощник. Где этот треклятый Блейк?!
А существо, переставшее быть человеком, не показывалось. Оставался последний шанс.
– Рен-ан аль Хабар! Именем четырех стихий: Воздуха, которым ты дышишь, Воды, которую ты пьешь, Огня, ставшего твоим вторым отцом,  Земли, хранящей в себе кости твоих врагов и Астрала, который недоступен даже тебе, я заклинаю: выйди и сразись с тем, кто не уступает тебе в знатности! Это говорю я – граф из Сернела! И я вызываю тебя на бой!
Оставалось ждать.
На поляну выскочила призрачная тень, сформировавшаяся в демона. Черный, с гигантскими крыльями и горящими глазами… Да, это действительно был демон.
С другой стороны на поляну выскочил… Блейк. Неужели, приперся? Оборотень поступил по-умному – увел Руф подальше. Попытался. Но через пару шагов она встала и он больше не мог сдвинуть ее с места.
– Ты не выполнил то, за что я тебе заплатил, человек! Ренегат!
– У меня появились моральные устои, – криво усмехнулся я, доставая из ножен меч.
Это будет мой последний бой. Но я должен защитить свою сестру. Рен-ан рыкнул, выпустил когти (Мама дорогая! Когда он их в последний раз стриг? Пятьдесят лет назад?) и бросился на меня. Его первый удар чуть не выбил у меня из рук меч. Второй распорол рубашку на плече и оставил очень даже неплохой порез. Третий оставил без меча. Блин, ничего я не успел сделать…
Демон сцапал меня когтистой лапой за горло и как следует приложил о дерево. К тому же, я очень больно ударился копчиком о какой-то сучок. Стоять, какой сучок?! Это мой нож!
От подарков судьбы не следует отказываться…
Заказчик сжимал лапу, я потихоньку задыхался. Но все-таки ухватился за нож, резким движением выдернул его из дерева, поменял хват и всадил Рен-ану в живот. Демон дернулся. Демоническая кровь не спасет от стали в животе.
Рен-ан ме-едленно разжал руку и сделал шаг назад. Посмотрел на нож в животе, с рычанием выдернул, замахнулся на меня… но его рука тихо опустилась. Глаза закатились и он упал на землю.
Я начал приходить в себя. Какое-то время приходил, а потом на место ошеломленности пришла звериная ярость. Не обращая внимания на стоящих рядом Блейка и Руфину, я подскочил к демону, вырвал нож из его руки прошипел на ухо:
– Ты обещал мне исцеление от проклятья. Но я знаю – ты собирался убить меня. Ренегат не я, а ты!
Я всадил нож мертвецу в живот и распорол его тело от шеи до паха. Дернул ножом – и его шея вскрылась, открывая путь нектару богов. Я припал к шее демона, с наслаждением вбирая в себя этот сок жизни. Когда поток крови утих, я отшвырнул нож и руками начал вырывать внутренности демона, отбрасывая их в стороны. Добрался до сердца. Оно еще не успело остыть. Я проглотил его, зажмурив глаза от удовольствия. Рукой оперся на траву. Она была в крови. Скользкая. Не удержался и упал. Головой прямо на то, что раньше было животом Заказчика.
Я засмеялся. Это был смех сумасшедшего. Но я не мог остановиться. Я хохотал и хохотал, не думая о том, как выгляжу. Весь в крови, волосы слиплись и приобрели багровый цвет. Меня занимало лишь одно:
– Я убил демона! Я выжил! Он не убил меня! Я бессмертен! Я вечен! Я – бог!
И снова сумасшедший смех…

Когда я очнулся, рядом не было ни Руф, ни Блейка. Лишь мертвое тело Рен-ана, хотевшего убить мою сестру.
Рука, по которой пришелся удар когтей демона, болела, я был весь в крови, а при взгляде на тело, над которым я был… ну садист-садистом, начинало мутить. А уж при воспоминании о том, что я без всякого отвращения слопал его сердце… Короче говоря, я побежал искать речку.
На берегу реки стоял зверь. Пес. Если я не ошибаюсь, ротвейлер. Неужели… Я замер, боясь, что это – лишь галлюцинация. Пес жадно пил воду. Он совсем исхудал и чувствовалось, что он уже давно бегает по свету, не останавливаясь нигде подолгу. Я неуверенно произнес:
– Реквием…
Пес поднял голову и… зарычал. Он чувствовал и видел кровь. Но сквозь запах крови пробился и мой. Ротвейлер замолчал и настороженно посмотрел на меня. Звонко гавкнул и понесся ко мне. Это он!
– Реквием!
Он сбил меня с ног и мы вместе улетели в реку. Хорошо хоть, течения там почти не было и глубина была нормальная, поэтому шишек на моей голове не прибавилось. Дьявол! Вода-то холо-одная…

На берег мы выбрались только спустя полчаса. Когда я как следует вымылся. Кровь успела подсохнуть, так что над рекой все полчаса разносились громкие ругательства в адрес демонов, которым не сидится в Преисподней. Реквием просто радовался, барахтаясь рядом со мной и весело лая. Мы оба были счастливы. Уже на берегу я потрепал мокрого пса по голове и тихо сказал:
– Дружище, ты не представляешь, как я рад тебя видеть. Теперь я тебя никуда не отпущу.
Реквием гавкнул, говоря этим, что он тоже теперь никуда меня не отпустит.
Никогда не думал, что буду рад проклятию. Порой оно спасает жизнь и рассудок... Чтобы ты вновь радовался жизни...
Над лесом оборотней вставало утро…

Отредактировано Зевана (2009-05-05 05:57:40)

Чингисхан
Не, про Серого это так.
А прям серьезно книгу и я пишу) Надеюсь наскрести на размер романа

Ну... Пишут же...

"Раковина цветов"